Камеры были, кстати. Две штуки, установленные на крыше одноэтажного кирпичного домика с вывеской. Сама же стоянка представляла собой не слишком ровное, засыпанное уже развезенным гравием поле, на котором выстроилось под два десятка грузовиков, а в дальнем углу еще с полтора десятка легковушек, пикапов и внедорожников, на каждом из которых была еще и цена написана. Похоже, что тут еще и автомобильным секонд-хендом приторговывали. Вдоль бетонного забора вытянулся простенький навес на металлических опорах, под ним, с дальнего от нас краю, на импровизированной лавке из двух колесных дисков и доски сидели два мужика в грязных комбинезонах, куривших и о чем-то болтавших. Офис же расположился в старом домике из желтого кирпича, который тут явно стоял куда дольше, чем все эти стоянки. Тут, похоже, фермочка была или что-то подобное, которой эта земля, наверное, и принадлежала, а потом это все так скопом и выкупили.

На стене домика у окна висел ящик кондиционера, работавший шумно, поскрипывая вентилятором. Дверь заперта не была. Я толкнул ее, и мы оказались в темноватой прохладной комнатке, в которой за телевизором сидели два молодых парня, явных бандита по виду. Смотрели они, судя по картинке, какой-то сериал из бандитской жизни, причем картинка была такая, что сразу приходила мысль о любительской камере из самых дешевых. Две группы мексиканцев, стоя возле каких-то джипов, палили друг в друга из игрушечного оружия, к которому компьютером пририсовали невероятные вспышки пламени, поэтому зрители обратили на нас совсем немного внимания. Если бы мы были врагами и конкурентами, нейтрализовать такую охрану нам бы труда не составило. А может, они и не охрана, а просто в закосе под нее, кто знает.

– Мы ищем Топо Эспудо, – сказал я по-испански.

Один из парней оглянулся и махнул рукой в сторону следующей двери. Куда мы и проследовали.

Топо оказался низеньким толстяком за сорок, одетым в пропотевшую синюю рубаху, под расстегнутым воротом которой виднелась массивная золотая цепь. Еще у Топо были усы и золотой зуб. Сидел он в старом кресле, откинувшись и сложив на животе короткие ручки с толстыми пальцами, так что я счел, что Топо похож на какого-то языческого божка, ожидающего жертвоприношений в свою пользу. Только таких с нашей стороны не ожидалось.

Тратить время на представления и множить ложь не хотелось, так что я, поздоровавшись, просто сказал:

– Для нас должна быть машина с грузом.

На лице гостеприимного хозяина не отразилось никаких эмоций. Я даже усомнился в том, что он меня вообще услышал, потому что Топо уставился на меня своими индейскими глазами, и лишь чуть позже я сообразил, что ему дали наше описание, вот он с ним и сверяется.

– Кто вас прислал? – спросил он вдруг.

– Пачи, – лаконично ответил Патрик.

– Я вас жду, – кивнул Топо. – Пошли.

И неожиданно резво поднялся с кресла, открыв нам его потрескавшуюся синюю кожу. Я даже отметил, что когда-то это кресло вмещало как минимум седалище если не владельца банка, то министра, но теперь кожа растрескалась и вытерлась, а полировка подлокотников сплошь покрыта царапинами и следами от затушенных сигарет. Топо сам не курил, и пепельницы я на столе не видел, так что решил, что это все случилось до него. Или он курить бросил, пожалев кресло например.

Ходил Топо вперевалку, виляя жирной задницей, в которую врезались легкие светлые штаны, мятые и тоже промокшие, как и рубашка, от пота. Он провел нас через весь двор, к стоянке продающихся машин, и показал пальцем на серебристый «Гранд Чероки».

– Вот этот, – сказал он. – Две тысячи второй год. Сто пятьдесят тысяч пробег, но мы его весь сделали… под свои дела, – добавил он как бы с намеком. – Так что проедет сколько требуется. И кондиционер работает.

Нормально, если все так и есть. Но сомневаюсь, что Топо станет обманывать, тут многое на карте стоит. И вообще у мексиканцев большой опыт воскрешения настоящих помоек на колесах, у них что угодно ездит.

– Наше барахло?

– Пошли.

Идти пришлось недалеко, метров пятьдесят, до грузовика с трейлером, загруженным какими-то ящиками. Мы забрались внутрь, где какой-то коренастый мужик в клетчатой рубашке подтолкнул к нам наши сумки, а к ним еще одну, из черного нейлона.

– Мы даже не глядели внутрь, так что можете не беспокоиться, – сказал Топо. – Оформляем бумажки на машину – и езжайте.

Глава 2

После Ногалеса по обе стороны шоссе тянулись частные земли, огороженные проволочным забором, так что нам долго не удавалось остановиться. И лишь километров через двадцать мы все же нашли подходящую грунтовку, ведущую куда-то в холмы, куда и свернули, потянув за собой длинные пыльные хвосты.

Найдя распадок между двумя пологими пыльными холмами, поросшими сухим кустарником, мы остановились. Дальше надо было проверить новую машину, разобраться с имуществом и подготовиться к дороге.

Вещи безопасней везти в машине с американскими номерами. Такие местная полиция остановит с большей вероятностью, но лишь для того, чтобы содрать немного денег, обыскивать никто не полезет, тем более что мы привезли с собой еще и обычные чемоданы, пока пустые, которые точно не должны вызвать никаких подозрений. А машина с мексиканскими нам понадобится уже в городе, но вот ей в багажник могут заглянуть с большей вероятностью. Не выйдет на одной ехать, нам там две нужно.

Но сначала я тщательно осмотрел «Гранд Чероки» на предмет маячков, с прибором и просто визуально, но так ничего и не нашел. Может, нам следилку и не поставили. Затем мы вскрыли сумки, пересмотрели все содержимое и обнаружили его на месте. Но насчет «не заглядывали» оказалось враньем, я укладывал вещи в другом порядке. Так что осторожней нужно.

Оружие проверили на всякий случай, благо глушители есть. Но все стреляло куда целишься, никто ничего не испортил. Сумки на предмет маяков тоже перетрясли. Можно дальше ехать, нам до Гуаймаса еще четыре часа ходу. Установили радиосвязь, после чего я уселся за руль «Форда» и возглавил колонну.

Саму дорогу и описывать незачем – все тот же скучный пустынный пейзаж со всех сторон, разве что город Эрмосильо проскочили, не задержавшись ни на минуту. И добрались до конечного пункта за пять часов, если считать с момента выезда из Ногалеса.

Вообще остановились мы не в Гуаймасе, а в городке поблизости, Сан-Карлосе, это где марина и где мы лодку зарезервировали для себя. Сняв на неделю «кондоминио» в самом городке, довольно далеко от пляжа. Выбрали именно его потому, что для резервации не требовалась кредитка, а в таких местах обычно и наличные принимают с радостью, и к документам не слишком требовательны.

Как и оказалось. Хозяйкой вполне симпатичного таунхауса с двумя спальнями и двумя стояночными местами оказалась некая Роса – дама бальзаковского возраста в белом блестящем костюме, не знаю даже, где она такой умудрилась купить, с невероятным вечерним мейкапом и стойким запахом сладких вечерних же духов, которых она на себя вылила с полфлакона, наверное. По крайней мере, после того как она ушла, приняв от меня зеленые доллары и ксерокопии совершенно туфтовых документов, якобы наших, запах висел в воздухе еще час, наверное, и был окончательно побежден лишь включенным кондиционером.

– Выбирай спальню, – сказал я Патрику.

– Мне все равно. – Он поднял голову от открытой сумки, которую разбирал на диване.

– Мне тоже.

Он поднялся, выудил из кармана четвертак, подбросил щелчком, спросил:

– Головы или хвосты? [19]

– Головы.

Патрик снова подбросил монету, прихлопнул ее к тыльной стороне ладони. Отнял руку.

– Головы. Твоя которая с террасой.

– Как скажешь.

Спальня с террасой и вправду получше немного, с видом на бассейн по крайней мере, а из второй только соседние дома видны, и там маленький балкончик.

Затащили пожитки, потом Патрик намекнул на то, что не против пожрать. В этом я его поддержал, сам голодный, аж в животе бурчит.